Внимание! Для просмотра фотографий масштабом на весь экран, "кликните" мышкой на рисунок "наклейка для фотографии в альбом", который находится в самом конце ленты новостей, в левом углу.
Древняя южная степь, простиравшаяся от Дуная до Дона и Волги, покрывалась травами, цветами, пахла душистой полынью и чабрецом.
Время неумолимо изменило степь и всё, что жило в ней. Но каким-то чудесным образом степь осталась жить, несмотря на наступление цивилизации.
Все эти снимки степи сделаны в Макеевке Донецкой области, крупнейшем промышленном регионе Донбасса, прямо в черте города! Жизнь, как видите, торжествует!
"...белая кашка зонтикообразными шапками пестрела на поверхности..." (Н.В.Гоголь, описание степи в повести "Тарас Бульба").
"Вся поверхность земли представлялась зелёно-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов", - из описания степи у Гоголя в "Тарасе Бульбе". "...жёлтый дрок выскакивал вверх своею пирамидальною верхушкою..."
"Жёлтый дрок выскакивал вверх своею пирамидальною верхушкою", - так описывал Гоголь степь в повести "Тарас Бульба".
Может, это и не дрок на фото?
Поразительно: эти цветы растут в черте промышленного города! Степь живёт своей вековой жизнью!
Донецкий край…
Там, где когда-то лежала древняя южная степь, теперь по ночам разливается половодье электрических огней и сполохи металлургических плавок озаряют небо, бегут во все стороны поезда, шумят заводы и шахты. «Донбасс – всесоюзная кочегарка!» - с гордостью писали когда-то на плакатах, а поэт Расул Гамзатов, побывав в Донбассе, назвал его страной рукотворных гор. Терриконы, возведённые шахтёрскими руками, произвели особое впечатление на поэта из горного Дагестана, ведь они так напоминают египетские пирамиды… Терриконы - вечный памятник шахтёрскому труду!
... молодой отец нетерпеливо тискает руку своей беременной жены во время сеанса УЗИ. Наконец он не выдерживает и нервно вопрошает: «Когда уже мне сообщат пол моего сына?» Узиолог строго смотрит на него и сдержанно отвечает: «Пол вашего сына — девочка»
... сотрудница зоопарка объясняет, что мелких грызунов в запасниках они не называют именами, а нумеруют, «чтобы не привязываться». «Вот это, например, Семнадцатый, — говорит сотрудница зоопарка, с нежностью извлекая из клетки маленького встревоженного зверька. — У него лапки болят. Иди ко мне, Семнашечка, иди ко мне, мой зайчик маленький...»
