Александр Ширвиндт. "Былое без дум". Воспоминания
Рим! Прославленный коллектив расселяется в пригородном мотеле, где у каждого из "первачей" свой коттедж и лужайка при нем. Коттеджи все не пронумерованы, а имеют экзотически-ботанические названия - "Лилия", "Роза", "Эдельвейс". Помывшись в "Розе" и откусив по куску копченой колбасы, мы с премьером стали думать: к кому?
Выбор был невелик, ибо закон гастрольных джунглей очень суров. Через лужайку уютно светился коттедж "Эдельвейс" место проживания Спартака Васильевича Мишулина. Поколебавшись минуту-другую, мы короткими перебежками пересекли лужайку и через минуту скреблись в дверь всегда гостеприимного, но крайне осторожного Спартака...
...Духота и жара в "Эдельвейсе" стояла невозможная, ибо были закрыты все окна, спущены металлические жалюзи и задернуты темные шторы. Сам гастролер (Спасртак Мишулин - прим.), босой, в длинных семейных трусах и больше ни в чем, радушно сказал: "Ну, что... проголодались? А я предупреждал! Пошли!.."
Вдали, в центре санузла, горел костер... На мраморном полу лежал кусок асбеста (для изоляции), стояла костровая тренога, висел котел, и горящий экономно сухой спирт подогревал булькающее варево... Рядом стоял открытый большой чемодан с исходящим продуктом. Там было все, включая можайское молоко... В данный момент варилась уха из сайры. Хозяин раздал складные ложки и пригласил к котлу. Готовил Спартак незамысловато, но очень сытно. Беда заключалась в том, что оголодавшие коллеги и сам хозяин никогда не могли дождаться окончательной готовности пищи и начинали хлебать полуфабрикат. По мере сжирания содержимого котла возникала опасность недоедания, и по ходу трапезы в котел бросался тот или иной продукт из чемодана.
Так, я никогда не забуду удивительного вкусового ощущения, когда в ту же уху (это фирменное гастрольное блюдо Мишулина) влили банку сладкой сгущенки... Спартак со своим костром прошел многие подмостки мира. Он варил за кулисами Гамбурга, в гримерной Будапешта, на обочине автобана Берлин Цюрих...
Его кухню обожали все - от Плучека до рабочего сцены. Помню, заходили на огонек его закулисного костра и немецкие актеры хвалили!
