Николай Неврев. «Пётр I в иноземном наряде перед матерью своей царицей Натальей, патриархом Адрианом и учителем Зотовым». 1903
Первым ввёл «моду на Европу» царь Пётр I. «В Европу прорубил окно». Домой великий реформатор (в кавычках и без) вернулся из первой заграничной поездки в 1698 году. Царское дитятко предстало перед близкими людьми в «европейском» наряде, чем совершенно обескуражило родную матушку. Наталья Кирилловна в ужасе всплеснула руками – неужели её сын покажется на людях в столь нелепом виде?
Рассматриваем картину дальше. Патриарх Адриан пытается объяснить Петру, что русский царь должен и одеваться по-русски. Но Пётр только смеётся над советами старших: он всю жизнь будет поступать по-своему, как посчитает нужным. В общем, никто ему не указ. Своенравный характер. Полное пренебрежение мнением окружающих.
На стене – портрет царя Алексея Михайловича Романова, отца Петра. (Вот Настя Ивлеева не знает фамилии русского царя и говорит, что это не мешает ей зарабатывать миллионы). Алексей Михайлович одет в традиционный русский костюм. Кажется, что и он с портрета смотрит на сына с упрёком. Сын отвернулся от всех. ("Ужо тебе!" А.С. Пушкин. "Медный всадник").
Своё "Ужо тебе!" высказал Лев Толстой: "С Петра I начинаются особенно поразительные и особенно близкие и понятные нам ужасы русской истории. Беснующийся, пьяный, сгнивший от сифилиса зверь 1/4 столетия губит людей, казнит, жжёт, закапывает живых в землю, заточает жену, распутничает, мужеложествует, пьянствует, сам, забавляясь, рубит головы, кощунствует, ездит с подобием креста из чубуков в виде детородных членов и подобиями Евангелий — ящиком с водкой славить Христа, т.е. ругаться над верою, коронует бл*дь свою и своего любовника, разоряет Россию и казнит сына и умирает от сифилиса, и не только не поминают его злодейств, но до сих пор не перестают восхваления доблестей этого чудовища, и нет конца всякого рода памятников ему». (Ссылка в конце заметки).
Однажды Пётр решил переодеть в европейскую одежду всю страну. Вскоре вышел царский указ, согласно которому запрещалось ношение бород и усов всем, кроме попов, дьяконов и крестьян. Пётр разъяснял смысл указа: «Я желаю преобразить светских козлов, то есть граждан, и духовенство, то есть монахов и попов. Первых, чтобы они без бород походили в добре на европейцев, а других, чтоб они, хотя с бородами, в церквах учили бы прихожан христианским добродетелям так, как видал и слыхал я учащих в Германии пасторов».
Постепенно в высшем обществе слепое подражание всему иностранному стало признаком «хорошего вкуса». В 1824 году Чацкий («Горе от ума» А.С. Грибоедова) своим монологом осудил и разгромил эту тенденцию :
Чтоб истребил господь нечистый этот дух
Пустого, рабского, слепого подражанья;
Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой,
Кто мог бы словом и примером
Нас удержать, как крепкою возжой,
От жалкой тошноты по стороне чужой.
Пускай меня отъявят старовером,
Но хуже для меня наш Север во сто крат
С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад, —
И нравы, и язык, и старину святую,
И величавую одежду на другую —
По шутовскому образцу:
Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем,
Рассудку вопреки, наперекор стихиям,
Движенья связаны, и не краса лицу;
Смешные, бритые, седые подбородки!
Как платья, волосы, так и умы коротки!..
Ах! если рождены мы всё перенимать,
Хоть у китайцев бы нам несколько занять
Премудрого у них незнанья иноземцев;
Воскреснем ли когда от чужевластья мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ
Хотя по языку нас не считал за немцев.
Как европейское поставить в параллель
С национальным — странно что-то!
Ну как перевести мадам и мадмуазель?
Ужли сударыня!!» — забормотал мне кто-то...
Вообразите, тут у всех
На мой же счет поднялся смех.
«Сударыня! Ха! ха! ха! ха! прекрасно!
Сударыня! Ха! ха! ха! ха! ужасно!!» —
И до сих пор тема актуальна. «Дома новы, а предрассудки стары».
Очень характерно суждение о Петре соратницы императрицы Екатерины II, Екатерины Дашковой. Она говорила, по её собственным мемуарам:
«Он был гениален, деятелен и стремился к совершенству, но он был совершенно невоспитан и его бурные страсти возобладали над его разумом. Он был вспыльчив, груб, деспотичен и со всеми обращался как с рабами, обязанными всё терпеть; его невежество не позволяло ему видеть, что некоторые реформы, насильственно введённые им, со временем привились бы мирным путем в силу примера и общения с другими нациями. Если бы он не ставил так высоко иностранцев над русскими, он не уничтожил бы бесценный, самобытный характер наших предков...» Подробнее читайте ЗДЕСЬ
