Посчитаешь-прослезишься. Как молоды все они были, эти Печорины, Онегины, Анны Каренины и даже «старик» Отелло!
Онегину весной 1825 года могло быть неполных тридцать лет.
Старику-Отелло было 47.
Петру Гриневу в начале повести Пушкина «Капитанская дочка» было 16.
Про жену Тараса Бульбы сказано, что она, прощаясь с сыновьями, бьет себя кулаком в иссохшуюся старческую грудь свою. Старушке-матери на тот момент было около 40.
Онегин - Ленскому
«А кстати, Ларина проста,
Но очень милая старушка...»
Если учесть, что Татьяне об эту пору лет 17, то её матери-"старушке" – лет 35.
Маме Джульетты было 28 лет.
Марья Гавриловна из «Метели» Пушкина была уже немолода: «Ей шел 20-й год».
42 года было матери Раскольникова, а старухе-процентщице Алёне Ивановне все 60 - эта была "сухая старушонка, лет 60-ти, с вострыми и злыми глазками". А самому Раскольникову 24!
«Бальзаковский возраст» — 30 лет.
Ивану Сусанину на момент совершения подвига было 32 года (у него была 16-летняя дочь на выданье).
Анне Карениной на момент гибели было 28 лет, Вронскому — 23 года, старику-мужу Анны Карениной — 48 лет (в начале описанных в романе событий всем на 2 года меньше).
Старикану-кардиналу Ришелье на момент описанной в «Трех мушкетерах» осады крепости Ла-Рошель было 42 года.
Из записок 16-летнего Пушкина: «В комнату вошел старик лет 30» (это был Карамзин)".
Вот Лев Толстой пишет о матери Наташи Ростовой: «Однажды вечером, когда старая графиня (...) вздыхая и кряхтя...
Или она же: «... трясясь всем телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом».
А ей - меньше пятидесяти...
У Тынянова: «Николай Михайлович Карамзин был старше всех собравшихся. Ему было тридцать четыре года — возраст угасания».
Что у них там всех было со здоровьем-то? Жуть! Сижу, рыдаю...
Пойду выпью, пока жива...
Ксения Рождественскеая
