У бабушки было четыре дочери. Но только моя мама жила в одном городе с бабушкой, в трёх шагах от её дома.
– Хорошо, что мы не живём вместе, в одной квартире, – говорила бабушка. – С детства люблю ходить в гости. Встречают, провожают... Ухаживают!
В гости она любила не только ходить, но и ездить. Она часто вспоминала о том, как ездила много лет подряд на лето в деревню к своему брату-учителю. Брат был двоюродный. Но, судя по рассказам бабушки, встречал её как родной. А после войны она к брату уже не ездила... Потому что он погиб.
- Он был самым добрым в нашей семье, – говорила бабушка. – И не потому, что погиб... Я и раньше о нём так говорила.
Под Новый год бабушка всегда почему-то ждала, что дочери, жившие в двух городах, позовут её к себе. Она даже присматривала в магазинах игрушки, которые повезёт своим внукам.
Дочери присылали поздравительные открытки. Они сообщали, что очень скучают. Они любили её. И, наверное, просто не догадывались...
Конечно, я мог бы им обо всём написать. И однажды собрался... Но бабушка остановила меня.
– За подсказки, я слышала, ставят двойки?
- Ставят, – ответил я.
В конце декабря пришли открытки от всех маминых сестёр. Они поздравляли
бабушку, маму с папой и даже меня с Новым годом. Опять писали, что очень скучают и что никак не дождутся встречи!
- В ожидании тоже есть прелесть: всё ещё впереди... – тихо сказала бабушка.
В воскресенье мама и папа стали объяснять, что им очень не хочется идти завтра в какую-то компанию, но не пойти они просто не могут. И я в тон им с грустью сказал: «А мне завтра придётся пойти в театр».
Бабушка стала поспешно искать что-то в сумке.
Тогда я вдруг неожиданно для самого себя произнес: «Пойдём со мной, бабушка. У меня есть лишний билет!»
Родители очень обрадовались. Оказалось, что они и сами отправились бы со мной, потому что в детском театре взрослым всегда интересней, чем детям. Они бы с удовольствием поменялись с бабушкой, если бы она могла вместо
них пойти в ту компанию.
А бабушка ещё ниже склонилась над своей сумкой...
Огромная, словно добела раскалённая люстра начала остывать, остывать...
Медленно, как бы нехотя, раздвинулся занавес. И на сцене появился мальчишка. Он шел, останавливался, думал и снова шел... И я верил, что он идёт к старой женщине, которая полвека была учительницей, а потом заболела, покинула школу. А жить без ребят не могла. И мальчишка решил победить её одиночество...
Когда огромная люстра под потолком стала вновь раскаляться, бабушка ткнула пальцем в программку, ту самую, которую я собирался хранить всю жизнь, и сказала:
– Она... волшебная актриса!
– Которая играет мальчишку?
– Да... – Бабушка помолчала. – Потому что она – это ты. Сегодня, по крайней мере...
– Ну что ты! – скромно возразил я.
Сейчас, через много лет, я думаю: «Как жаль, что бабушку не видели в тот вечер её дочери, жившие в других городах... Они бы поняли, как легко было сделать её счастливой!»
(По А.Алексину)
