Я шёл по деревне, надеясь кого-то встретить. Некрашеные серые дома выглядели убого.
- Мне говорили, у вас сдаётся комната.
Дом производил страшное впечатление. Крыша местами провалилась, оголив неровные тёмные балки.
Стены были небрежно обиты фанерой, треснувшие стёкла заклеены газетной бумагой, из бесчисленных щелей торчала грязная пакля. Соседняя комната выглядела ещё безобразнее: середина потолка угрожающе нависала, две металлические кровати были завалены тряпьём и смердящими овчинами, повсюду белели окурки и яичная скорлупа. Откровенно говоря, я немного растерялся. Сказать бы честно: «Мне это не подходит», - но, очевидно, я всё-таки интеллигент, и я произнёс нечто лирическое:
- Окна выходят на юг? Главное – вход отдельный…
- Вход отдельный, - сказал Николай Иванович, - только заколоченный.
- А-а-а… - говорю. – Жаль!
- Эйн момент! – сказал хозяин, разбежался и вышиб дверь ногой.
Сергей Довлатов, «Заповедник»
