В.Маяковский всегда отличался нестандартностью своей личности. Однажды к нему пришел молодой поэт с заветной тетрадкой стихов. Маяковский полистал и сказал:
- Белогвардейские стишки.
- Владимир Владимирович, вы меня не так поняли, - залепетал молодой. – Меня интересует ваше мнение не о содержании, а о форме моих стихов. Как вам форма?
- Форма? – переспросил Маяковский. – Что ж, форма обыкновенная. С погонами.
Маяковский производил «чистку» поэтов. Под оглушительный грохот одобрения сбрасывали с пьедесталов «бальмонтов, ахматовых, весь заплесневевший российский Парнас». Зачисляли в поэты истинно революционных мастеров слова Асеева, Каменского. И лишь жалобными голосками могли протестовать те, кто отстаивал старый литературный строй во главе с абсолютным монархом А.С.Пушкиным. Таковы были критерии «художественности» в послереволюционные годы. ( К счастью, время давно уже всех рассудило и расставило по своим местам).
Маяковский всегда был предан делу партии, считая это наивысшим образцом служения Отечеству. Кто не заблуждался? Это заблуждение стоило ему выстрела в висок.
Однажды во время прогулки с поэтом Н.Асеевым Маяковский спросил:
- Что, если вдруг ЦК издаст такое предписание: писать ямбом?
- Я, наверное, не сумею, наверное, кончусь.
Они прошли немного молча. Маяковский вдруг сказал:
- Ну, а я буду писать ямбом.
Понятно, что не форма стиха его беспокоила…
