Виктория Токарева. "Казино".
"В углу сидела актриса, которую все помнили со своих школьных лет. Стройная. Ни одной морщины. Морщин нет, но и молодости нет. И старости нет. Человек – над временем. Макропулос.
Нетрудно догадаться, что с возрастом морщины образуются не только на лице человека, но и внутри. Душа в шрамах. Сердце в рубцах. Суставы ржавеют.
Косметическая хирургия может ликвидировать морщины на лице, но внутри… Они остаются и проступают через глаза. В глазах усталость и равнодушие. Ну пришла. Ну села. И чего?
Схватку со временем выиграть невозможно. Это – как птица в небе попытается сразиться с самолетом. Силы не равны. Он ее сшибет и не заметит. Но мужественная актриса сидит в углу зала – прямая, гордая, без единой морщины, и барабанит пальцами по столу.
Бедные люди. Как стремительно утекает время. Как мало отпущено женщине для цветения. Двадцать лет? Это же копейки. Хорошо бы жить свой срок в одной 25-летней форме. Дожил до 25 лет и остановился. И дальше, до конца, – юная, сверкающая, вызывающая любовь.
Так нет же… Природа тебя унизит, состарит, потом убьет. Но сначала изуродует, как бог черепаху, и тянешь черепахой последние двадцать лет в отсутствие любви и смерти.
Актрису приглашают на сцену. Она поднимается и идет. И зал тоже поднимается, все встают и хлопают – не вразнобой, а дружно и сильно. Овация.
Ее любят. Ее боготворят – любую, какая бы ни была. Хоть в инвалидной коляске. За что? За настоящий талант и настоящую отдачу. Она отдает себя людям – всю, без остатка, и сражение с самолетом – тоже для людей. Себя она узнала бы любой. Но на нее смотрят – и она должна соответствовать. Лицо – рабочий инструмент. А он должен быть в порядке.
Актриса идет в такт овации – молодая, победная, вечная. Овация – это ее оценка за контрольную. А контрольная – сама жизнь".
