Однажды Осип Мандельштам (1891-1938) на семейной вечеринке у себя дома прочёл друзьям (среди которых был Иуда) своё новое стихотворение:
Мы живем под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца, -
Там помянут кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дарит за указом указ --
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него -- то малина
И широкая грудь осетина.
Гости после прочтения притихли: Сталина все боялись, даже не упоминалось его имя «всуе»… А тут вдруг о нём такое: «толстые пальцы, как черви, жирны», «тараканьи смеются усища», «сброд тонкошеих вождей»…
Нависла тяжёлая тишина, никто не проронил ни слова…
Ночью за Мандельштамом приехал «чёрный воронок». А дальше – тюрьма, пытки, смерть в пересыльном лагере ГУЛАГа (1938). Собственно, только из-за этого стихотворения… Никаких угроз не было!
Почему я вспомнила о Сталине…
Читайте здесь
А в ответ – тишина… Никакой реакции…
Как работать новому президенту в такой нервной обстановке?
"И главное дело - они хотят меня отправить в отпуск. Как будто я могу вот с такими нервами в отпуск!"
(Рина Зелёная, из фильма «Весна»).
