Плохая новость...
По сообщению газеты «Комсомольская правда», Евгению Евтушенко ампутировали ногу…
Есть надежда, что это ошибочное известие, как было уже в случае с ныне здравствующим Владимиром Этушем, 90-летним актёром, о смерти которого сообщил Первый канал.
Как бы там ни было, но годы поэта берут своё... Тревожно.
С именем Евгения Евтушенко связана целая эпоха. Эпоха шестидесятников…Как хорошо прозвучала эта тема в фильме «Москва слезам не верит»!
Иногда мне кажется, что всё лучшее уже было в прошлом. Время, о котором сейчас можно только мечтать и трудно даже представить: молодёжь ломилась в лекционные залы, чтобы послушать поэтов… Евгений Александрович собирал стадионы! Вот было время! Молодые люди пленяли своих подруг чтением стихов!
Возможно ли это сегодня? Что-то потеряли мы…
Есенин, милый,
изменилась Русь!
но сетовать, по-моему, напрасно,
и говорить, что к лучшему,—
боюсь,
ну а сказать, что к худшему,—
опасно...
Какие стройки,
спутники в стране!
Но потеряли мы
в пути неровном
и двадцать миллионов на войне,
и миллионы —
на войне с народом.
(«Памяти Есенина»)
Евгению Александровичу - здоровья! Храни его Бог!
Одно из моих самых любимых стихотворений Евгения Александровича:
Идут белые снеги, (ударение на Е в слове "снЕги")
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.
Чьи-то души бесследно,
растворяясь вдали,
словно белые снеги,
идут в небо с земли.
Идут белые снеги...
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.
я не верую в чудо,
я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда.
И я думаю, грешный,
ну, а кем же я был,
что я в жизни поспешной
больше жизни любил?
А любил я Россию
всею кровью, хребтом -
ее реки в разливе
и когда подо льдом,
дух ее пятистенок,
дух ее сосняков,
ее Пушкина, Стеньку
и ее стариков.
Если было несладко,
я не шибко тужил.
Пусть я прожил нескладно,
для России я жил.
И надеждою маюсь,
(полный тайных тревог)
что хоть малую малость
я России помог.
Пусть она позабудет,
про меня без труда,
только пусть она будет,
навсегда, навсегда.
Идут белые снеги,
как во все времена,
как при Пушкине, Стеньке
и как после меня,
Идут снеги большие,
аж до боли светлы,
и мои, и чужие
заметая следы.
Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.
