Скучный серый мартовский день… Моросит дождь с мокрым снегом. С чашечкой горячего чая у огонька экрана можно посидеть и заняться чем-нибудь интересным. Подумать, например, о том, каким был этот обычный день – 4 марта - у Льва Толстого? Как жили они, великие?
В этот день приехал ко Льву Николаевичу в гости пианист А.Б. Гольденвейзер, из Тамбовской губернии пожаловал на беседу с писателем религиозный крестьянин Андрей Тарасов.
Утренней почтой было доставлено письмо от болгарина Шопова, заключённого в тюрьму за отказ от военной службы по религиозным убеждениям. Толстой тут же написал ему ответ.
Перед завтраком внучка просила его: «Дедушка, сядь на диванчик!». Она хотела поиграться с ним, но дедушка отговорился тем, что он ещё не завтракал. (Софья Андреевна обижалась на мужа, что он всегда мало уделял времени детям).
После завтрака Лев Николаевич предложил Гольденвейзеру проехаться на санях. (У них ещё лежал снег 4 марта). Говорили о философах, «думающих для публики и думающих для себя». К первым он относил Владимира Соловьёва, Хомякова, а ко вторым – Шопенгауэра, Канта.
Днём читал книгу Страхова, которую ему привёз Гольденвейзер. Отзыв «великого писателя земли русской» : «Прямо замечательная книга!»
Вечером сел разбирать отсылаемые сегодня письма и сказал своему секретарю: «…думаю, что вся эта моя известность – пуф!.. Вот деятельность Страхова и таких людей, как он, серьёзна, а моя, вместе с Леонидом Андреевым и Андреем Белым, никому не нужна и исчезнет».
(Ну, Лев Николаевич иногда и ошибался, мы-то, нынешние, знаем…)
Затем слушали музыку в исполнении Гольденвейзера. Сыграв Скрябина, Аренского (который тоже бывал когда-то в Ясной Поляне) и Листа, пианист посвятил всё оставшееся время исключительно Шопену.
Музыку Лев Толстой любил больше всех других видов искусства. В живописи его любимым художником был Н.В. Орлов, который писал картины на темы страданий простого народа.
Татьяна Львовна (дочь) стала говорить об отношениях Шопена и Жорж Санд. – Смешивают любовные пакости с творчеством! – прервал разговор Лев Николаевич. (А у нас по всем телевизионным каналам только об этом и говорят).
Оставшееся вечернее время провели в разговоре о том, что живопись, поэзия понятны всем, а музыка представляет в этом отношении исключение...
- Поймёт ли вот такую музыку неподготовленный, простой мужик? Будет ли он испытывать такое наслаждение, какое испытываем теперь мы? Вот это меня очень интересует!
(по книге В. Булгакова «Л.Н. Толстой в последний год его жизни»)
